Управление стрессом

Авг 21, 2011 Lena

— Алло, доктор, я журналистка одного ежедневного психологического издания, и я обращаюсь к вам по поводу ваших групп… страха, нет, э, тревоги… ну, скажем… управления стрессом. Моя дочка, Алиса, посещала ваши занятия, и теперь у нее одно желание — чтобы я написала на эту тему. Она первой завела речь о стрессе. Ее слова вызвали у меня улыбку: ведь дети не склонны проявлять инициативу! До чего ж они, однако, подвержены модным веяниям!

— Вы, конечно, правы: не стоит с детьми говорить о стрессе. Единственная цель созданных мною групп — помочь им самим находить достойный выход, когда они сталкиваются с трудностями или вступают в конфликт с окружающими. У меня они обретают веру в собственные силы и учатся утверждаться во мнении других людей.

Этой беседе уже восемь лет, но я прекрасно помню ее. Все-таки первое интервью!

Лишь недавно я покинула взрастившие меня больничные стены и занялась частной практикой. В результате долгих лет учения я получила степень доктора медицины. Затем меня заинтересовали душевные болезни, и мое пристрастие погнало меня на курсы по психиатрии. Особое внимание я уделила детской психиатрии. Как детский психолог я сформировалась под влиянием профессоров Лэбовики и Диаткина, профессора Жаммета и доктора Браконньера.

Однако посвятить эту тему я хотела бы не им, а другому своему учителю — профессору Дугасу. С ним я проработала немало лет. Старый педиатр известен тем, что обогатил аналитический подход в детской психиатрии знакомством с такими дисциплинами, как психология развития, биология и генетика. Он открыл частные кабинеты, где практиковал различные формы лечения: систематическую и несистематическую семейную терапию, терапию когнитивную и поведенческую, медикаментозное лечение… Надо было следовать трем девизам: никогда не нарушать профессиональную этику, сострадать больным и всегда объективно оценивать результаты собственной врачебной практики. Мы постоянно ставили перед собой вопросы, изучали приемы, разработанные нашими зарубежными коллегами, а также публиковали результаты своих исследований.

Я могла бы часами рассказывать о том, сколь много я приобрела, получив два образования. Первое, более солидное, воспитало во мне нынешнее понимание ухищрений детской символики. Второе же, более обыденное, научило не пренебрегать методами, доказавшими свою эффективность при лечении детских и подростковых психических расстройств.

Именно таким образом я открыла для себя удивительный метод, позволяющий как встречаться с различными людьми, так и лечить их, — группы самоутверждения.

Для подобных групп в качестве теоретической базы на вооружение берут коммуникационные способности детей. Данные способности, или же социальные навыки, приобретаются на протяжении всего процесса личностного становления и зависят от характера ребенка, его социокультурного окружения, а также возраста и пола. Поведение детей, не обладающих такими способностями, чаще всего носит либо заторможенный характер (скромность, уступчивость, страх перед компанией), либо в их поведении наблюдаются расстройства (агрессивность, грубость, непереносимость при фрустрации). Тогда я не предполагала, что благодаря этой группе, где я была скорее сторонним наблюдателем, чем лечащим врачом, познакомлюсь с будничной жизнью детей и терзающими их страхами.

Однако возвращусь к телефонной беседе с журналисткой. В то время я, как и она, полагала, что нельзя говорить о патологическом состоянии стресса у ребенка, ведь тогда едва решались упоминать о его наличии у взрослых. И тем не менее… За прошедшие восемь лет я благодаря работе в группах выявила причины детского стресса: школа, боязнь отметки, перегрузки в школе, грубость, вымогательство денег, унижение, насмешки, оскорбления, страх выглядеть белой вороной, замалчивание школьной администрацией негативных явлений, и, кроме того, родители, которые слишком рационально мыслят и видят в своем ребенке лишь ученика, забывая о других ипостасях собственного отпрыска…

Благодаря этим детям я сегодня осмеливаюсь говорить о патологии стресса и его психологических и физиологических последствиях. Если в медицинских справочниках и используют термин «стресс», то всегда в связи с травматическим состоянием. Но что до того всем тем, кто ежедневно подвергается стрессу, всем тем, для кого стресс стал постоянным спутником? Напряжение, давление, требование добиваться высокой производительности и рентабельности, поддразнивание… Известно, что перечисленное выше особенно затрагивает наемных работников. Почему бы тогда не признать, что и дети подвержены этому не в меньшей мере, особенно в школе, где от них не только требуют прилежно учиться и реализовывать свои возможности, но и вменяют в обязанность всегда и везде быть лучшими?

Вот уже несколько лет внимание педиатров, терапевтов, детских психиатров, психологов все чаще и чаще привлекают обеспокоенные и озабоченные своей успеваемостью в школе дети, противостоящие школьной системе или родительскому давлению, агрессивные, порой жестокие,    угнетенные    и    имеющие    заниженную самооценку… Довольно перечислять симптомы, которые могут являться результатом стресса.

Вы считаете, что я преувеличиваю? По-вашему, стресс всего лишь веяние моды? Выслушайте же тогда то, что пережили, передумали и испытали те дети, что встретились на моем пути.